Игрушка для чудовища (СИ) - Страница 26

Короче говоря, мне полностью сносило крышу от злости и бессилия. Хоть ты набросься на грека, чтобы прибил на месте.

— На кой-черт я тебе сдалась? Колесил за мной по городам. Неужто другую девку себе не нашел бы? — выдавила как-то слишком язвительно.

— Во-первых, мне проблемы не нужны. Уж кто-кто, а ты точно разнесла бы эту историю по всему миру. Во-вторых, — ой, как не хорошо он на меня посмотрел. — Я не прощаю ошибок.

— Значит, прав был тот араб. Ты ради принципа последовал за мной. Так сильно твое желание меня по стене размазать?

Что ж ты, поганец, делаешь-то? Отвернись сейчас же. Меня прямо тошнит от твоего взгляда. А эта улыбка. Мордой бы в грязь тебя.

— Это слишком просто, — ответил, как рублем одарил, снисходительно. — Есть вещи, которые мне хотелось бы на тебе испытать.

— Не удивлюсь, если у тебя и лаборатория имеется, Франкенштейн, блядь.

Увернуться не успела, но Кавьяр не собирался бить, просто слишком резко придвинулся и схватил за подбородок.

— Перестань материться, словно девка подзаборная, — прошипел так, что, даю слово, стал похож на гадкую змеююку, и крайне неожиданно впился мне в губы.

Зубами! Твою мать, боль-то какая! Мороз по коже от отвращения. А кровь брызнула и попала на щеку подлеца. Совсем немного, но выглядело это до жути мерзко. А этот упырь засверкал глазами и расплылся в насмешливой улыбке. Затем медленным движением провел по своей щеке большим пальцем и слизал кровь.

Какой же ты ублюдок, Кавьяр.

Прижав ладонь к губам, я уговаривала себя — мысленно, конечно, — не плакать и часто-часто моргала. Клио не сводил с меня глаз.

Что еще, придурок? Почему таращишься?

— Да, зрелище не очень привлекательное, — протянул он нарочито лениво. — Я бы даже сказал, отнюдь не привлекательное: грязная, потасканная и униженная. Бедная-бедная Летти. Какие испытания на твою долю выпали. Жалеешь себя, наверное.

Убрала руку от лица и, все еще чувствуя на губах болезненную пульсацию, усмехнулась.

— Помечтай, Кавьяр. Это, говорят, полезно.

Грек лишь головой покачал и тут же забыл о моем существовании, потому что зазвонил его телефон.

Он вел разговор о бизнесе, и с первых же минут стало ясно, о каком именно.

Как это у него получается? Сколько ему лет?

Навскидку, чуть больше тридцати, а уже владелец огромной компании. Понятно, что его папаша — офигенная шишка, но что-то подсказывает мне — Клио не нуждается в его деньгах. И судя по мерзкому властному характеру, никогда и не нуждался. Разве что Александр прикрывает задницу сына от большущих проблем, которые вполне могут навалиться на него в случае проникновения информации в СМИ. Ох, как жаль, что Робби…

Постойте-ка, Кавьяр ведь его не убил? Ну да, все верно. Он так и сказал: парень оказался сговорчивым. Слава Богу, англичанин хотя бы не пострадал. Черт с ним, если испугался. Лишь бы только живой…

Особняк вырос на нашем пути внезапно, потому что я угрюмо размышляла о беседе грека по телефону. Наверняка с партнерами разговаривал. У них там целая организация. Вероятно, это вообще огромная сеть бизнеса, основанная на торговле людьми, ниточки которой тянутся хрен знает до каких глубин.

Там замешано большое количество влиятельных людей, и коснись их опасность хоть каким-то боком, сразу же лавочка будет прикрыта. Такие, как они, только почуют едва уловимый запах гари, как тут же переложат вину на чужие плечи, при этом в суде сами же и срок дадут.

Я одна никогда в жизни не справлюсь с чем-то подобным. Мне вполне хватит Кавьяра. Да и никто не справится, потому что борцов за справедливость в нашем мире до смешного мало. Все это пустое. Ни телевидение не спасет, ни поднятый бунт или революция.

Зачистят и все тут.

Как можно уничтожить то, что существовало на Земле ни одно тысячелетие? Вот именно, никак.

Что-то я в философию ударилась. Противно даже, как будто себя против себя же и настраиваю.

— Хавьер, отведи Летти в комнату, — скомандовал Клио, выпрыгнув из внедорожника.

Ну и высотища. Однако я удачно приземлилась. Даже удивительно, если вспомнить о многочисленных ушибах.

В коридоре столкнулась с той мерзкой служанкой, и взгляд ее говорил: «Мол, побегала, пора и честь знать».

Ох, как я вас всех ненавижу! Зад своему уроду-господину вылизываете и еще спасибо за это говорите! Лицемерные твари. В любой момент в спину нож воткнете.

Как там говорится? Гадюку на груди пригрел?

Вот-вот, я теперь так и буду ее называть — Гадюка.

Затолкав меня в комнатушку, Хави притормозил у двери.

— Помойся и переоденься, — приказал он громовым басом. — Вечером примешь свое наказание.

Я судорожно сглотнула, но страха не выказала. Вот еще. Не ему меня запугивать.

А кому же тогда? Хавьер один из первых претендентов на победу в номинации «Мистер наведения ужаса». Моя скула все еще помнит тяжесть его кулака, несмотря на то, что синяк почти сошел.

Итак, что же меня ждет вечером? Избиение? Вероятнее всего. Кавьяр на другое и не способен. Добавит каких-нибудь извращений и вперед — можно наслаждаться зрелищем.

В общем-то, я не ошиблась: около восьми вечера меня, так и не покормленную, повели на первый этаж. Хавьер открыл странную и невысокую дверь, очень похожую на вход в кладовку, и, пропустив меня вперед, захлопнул ее, заставив врасти в пол, потому что внезапно стало очень темно.

— Иди, — подтолкнул верзила, и я вздрогнула, подумав, что осталась одна. — Чего застыла?

— Может, на меня снизойдет озарение, и я начну видеть в темноте? — огрызнулась громче положенного и получила ощутимый подзатыльник.