Игрушка для чудовища (СИ) - Страница 44

Моя голова раскалывалась надвое от количества новостей. Что ж там такое творится в этом „Черном кресте“? Чем грек занимается? И кто в этой истории прав, а кто виноват? Вдруг Кавьяр, напротив, пытается им воздух перекрыть, и поэтому они взъелись? Что-то я ни черта не понимаю. Да и не хочу, если честно. Соваться в разборки влиятельных людей ну вообще мне не уперлось.

— Давай, ты меня освободишь, — предложила я решительно. — И отвезешь домой… Эээ… В особняк…

Твою мать, домой? Зашибись, дожилась.

— Хм. А всего-то пару недель прошло. Уже привыкла, — скривился бандит, отстегивая наручники. — Проваливай. Мои напарники тебя отвезут.

Пошла к двери быстрее, чем следовало, поэтому начала спотыкаться — ноги-то затекли.

— Летти, — окликнул мужик. — Имей в виду, если через неделю от тебя не услышу ни звука, мы увидимся вновь. Только настроение мое будет уже очень-очень плохим.

— Мне что, записку прислать? — съязвила я. — Или по проводам…

— Вариант с запиской вполне подойдет, — полное отсутствие юмора. — Оставишь ее у ворот. Там растет розовый куст, вот под ним и спрячь послание.

Похоже, реально весь мир сошел с ума. Игры на выживание с цепями и письмами. Полная задница.

— Пожалуй, я бы лучше осталась здесь, — пробормотала себе под нос и вышла, — чем встретилась с разъяренным Кавьяром.

А место, в котором меня держали, в самом деле, оказалось за городом. Сплошная пустошь. Далеко же меня занесло. Весь обратный путь я мечтала, о том, что вот-вот на машину нападут бандиты, убьют этих двоих головорезов с одинаковыми прическами и квадратными рожами и увезут меня в Чикаго.

А потом мою многострадальную персону покажут по телевизору, и я буду плакать, рассказывая, как ужасен Клио Кавьяр.

Черт подери, никогда не смогла бы сделать ничего подобного. Просто ненавижу публичность и жалость. Не потому, что считаю себя не такой, как все, а, напротив, я — серая масса, которая не нуждается в сострадании. В мире есть люди более несчастные, чем мне подобные. Как раз им не помешал бы кусочек гуманности. Вот только на словах мы все такие справедливые и понимающие, а как коснется помочь кому, нас уже словно ветром сдуло.

Бесит. Не показная сострадательность и не напускная жалость, а трусость бесит. Неужто нельзя просто не чесать языками, просто заткнуться и не делать вид, что нам не все равно. Все равно ведь. Наплевать на чужое горе — „у нас своих проблем по горло“. Конечно, вот тогда не стоит лезть к другим в душу. Пусть себе останутся в одиночестве и без поддержки, зато лгать в лицо никто не будет и притворяться не придется, что ты крайне

благодарен за фальшивую помощь.

Пока меня несло по просторам моего ошалевшего мозга, машина затормозила у той самой мечети, что располагалась рядом с особняком.

— Проваливай, — бросил через плечо один из „близнецов“ (болезнь какая-то, давать прозвища!), и мне пришлось выпрыгнуть из автомобиля.

Бандиты умчались прочь, а я поплелась к воротам особняка, чувствуя себя собачкой, вернувшейся домой. Только в отличие от благодарного животного, радости я не испытывала и хвостиком не виляла. Наоборот, хотелось открыть калитку ударом ноги.

Но не получилось, потому что стоило мне только приблизиться, как щелкнул замок, и кто-то сильный и злой втащил меня во двор.

Ну, конечно, камера видеонаблюдения, как я могла забыть? Глупой такой была, когда тот побег совершала. Не догадалась даже, что весь день за мной следили. Теперь-то я все понимала.

— Ну что, малышка, нам предстоит долгий разговор, — прошипел Кавьяр, прижимая меня спиной к воротам. — Очень интересно послушать твою версию.

Действительно, а какая моя версия? Вот же „ястреб“ долбаный! Хотя бы придумал чего путного. Опять самой расхлебывай.

— Могу точно сказать, — пропищала я, втягивая голову в плечи, — Ясмина не убивала. Он сам…

— Сам себе глотку перерезал? Оригинально, Летти. В дом, живо!

Сорвалась с места так стремительно, что грохнулась и растянулась на газончике.

— Бля, сучка мелкая, — раздалось над головой.

Неожиданно от Кавьяра. Ни разу при мне не матерился.

— Не намного младше тебя… — я думала, нет, просто уверена была, что Клио не расслышал.

Как бы не так.

— Восемь лет разницы, — рявкнул грек и, поставив меня на ноги, подтолкнул в спину. — Всего восемь гребаных лет, а ты ведешь себя, словно малолетка тупая…

— Клио, послушай… — осеклась под взглядом Кавьяра. — Господин, мне можно хотя бы оправдаться? Я ведь не по клубам шлялась.

Что же сказать? Необходимо правду смешать с ложью. Так лучше всего, иначе не поверит.

— Говори, — смиловался грек.

— Меня похитили трое мужиков… Не знаю, чего хотели. Сказали тебе привет передать. И…

Вздохнула, сделала вид, что ничего не поняла.

— Предупредили насчет „Черного креста“. И все.

Затаила дыхание, наблюдая за побелевшей физиономией Кавьяра. Он стал тих и мрачен, что пугало гораздо больше открытого гнева. Подумал немного и посмотрел на меня. Прямо в глаза, в самую душу.

— Ты их знаешь? — спросил Клио вкрадчиво.

Ох, заподозрил меня, наверняка заподозрил!

— Н-нет… Что ты… Вы… Господин… Впервые видела.

Предательский голос подвел как раз тогда, когда нельзя было. Не выдержать мне такого рентгена. Моргнула, чуть ли не заплакав от нервного напряжения.

— Что-нибудь еще говорили о „Кресте“?

— Ничего.

На этот раз увереннее прозвучало.

— Хорошо, — кивнул Клио и, приблизившись, кажется, решил уничтожить меня взглядом. — Потому что, если ты лжешь, Летти, наказание будет страшным.